4 июня 2012 года в рамках международного форума «АТОМЭКСО-2012» состоялась встреча директора программы Росатома Сергея Бояркина с представителями СМИ стран Балтийского региона.
Напомним, в настоящее время в рамках Балтийского региона реализуется несколько атомных проектов: Россия строит Балтийскую АЭС в Калининградской области и Белорусскую АЭС, Литва собирается строить Висагинскую АЭС вместо остановленной Игналинской АЭС, о планах строительства атомной электростанции заявляет и Польша. Ряд стран этого региона, рассматривая друг друга как своих конкурентов, пытаются использовать имеющиеся атомные планы в политической борьбе: в частности, власти Литвы заявляют, что будто бы Балтийская и Белорусская АЭС представляют угрозу для безопасности Литвы, в ответ на что белорусская и российская стороны отмечают, что намерение Литвы построить у себя АЭС с реактором «кипящего» типа (т.е. той же конструкции, что в Чернобыле и Фукусиме), не будет способствовать спокойствию населения сопредельных стран. В ходе своей встречи с журналистами Сергей Бояркин дал объективный анализ всех этих проблем.
Как отметил представитель Росатома, понятие инфраструктуры безопасности, помимо собственно технической стороны, включает в себя также следующие три элемента: 1) наличие сильного независимого регулирующего органа, 2) наличие нормативной базы (исключающей принятие решений, противоречащих нормам безопасности), и 3) наличие культуры безопасности, включающей в себя длительный опыт эксплуатации АЭС. Любая страна, желающая развивать ядерную энергетику, должна создать у себя эти три пункта. В отношении России, несомненно, все эти пункты соблюдаются, что подтверждают все международные организации. Литва, по словам Сергея Бояркина, также вполне удовлетворяет этим условиям и поэтому имеет право на создание своей атомной энергетики.
При этом, однако, по словам представителя Росатома, подход России и Литвы к планам обеспечения безопасности будущих АЭС принципиально различается. В случае с Балтийской АЭС, например, это было так: еще в 2009 году, после принятия решения о строительстве Балтийской АЭС, было подготовлено обоснование воздействия на окружающую среду (ОВОС). В слушаниях по ОВОС, прошедших 24 июля 2009 года приняли участие около 1000 человек из всех шести сопредельных государств. По итогам слушаний было собрано более 2000 вопросов по ОВОС, 2 декабря 2009 года был подготовлен и направлен всем заинтересованным странам скорректированный вариант ОВОС, в течение 2010 года российская сторона отвечала на представленные вопросы. И, наконец, в 2011 году были проведены консультации со всеми сопредельными государствами – Латвией, Польшей, Финляндией, Данией, Германией, Швецией, Норвегией, Белоруссией, которые не могли не признать, что ОВОС соответствует всем требованиям МАГАТЭ.
По иному обстоят дела с планами строительства АЭС в Литве. Когда российская сторона предлагает Литве представить аналогичные ОВОС по Висагинской АЭС, то литовская сторона утверждает, что не может это сделать, поскольку конструкция реактора еще не утверждена. Все официальные лица Литвы явно демонстрируют намерение использовать на Висагинской АЭС реактор «кипящего» типа разработки Hitachi, однако официального решения пока так и не принято.
В чем же заключаются сомнения России и других стран региона в отношении «кипящих» реакторов, которые были на АЭС в Чернобыле и в Фукусиме и которые теперь собирается строить Литва? Сергей Бояркин популярно раскрыл этот вопрос. Преимущество «кипящего» реактора по сравнению с водо-водяными – то, что он одноконтурный, т.е. простой в сооружении, и, следовательно, дешевый. Однако за все надо платить, и платой за простоту и дешевизну «кипящих» реакторов является их низкий уровень безопасности, поэтому не случайно практически все ведущие проектирующие компании мира, в том числе и в России, отказались от этой конструкции и сделали выбор в пользу более безопасных водо-водяных двухконтурных реакторов, как, например, российские ВВЭР. Причем модификация реактора ВВЭР, которую планируется строить на Белорусской АЭС, уже опробована на Тяньваньской АЭС и является единственным в мире работающим реактором поколения «3+». Аналогичные реакторы иностранных компаний – американский АР1000 и французский EPR-1600 – это, конечно, тоже хорошие реакторы, но они, в отличие от нашего ВВЭР, пока находятся только в стадии строительства и еще не имеют опыта эксплуатации, в то время как реактор ВВЭР поколения «3+» реально подтвердил свою безопасность.
Сергей Бояркин также отметил, что и сегодня Литва большую часть своей электроэнергии получает от Смоленской АЭС, т.е. от использования ядерной энергии все равно никуда не уйти, при этом, по имеющимся прогнозам, к 2025 году Балтийский регион будет испытывать дефицит электроэнергии даже с учетом того, что Висагинская АЭС будет построена (при том что, например, Белорусская АЭС будет работать исключительно на внутренние потребности Белоруссии, где стоит задача замены устаревших газовых станций), и строительство Балтийской АЭС объективно необходимо, чтобы восполнить этот дефицит.
Коснулся Сергей Бояркин и вопроса об экономике. Противники ядерной энергетики часто утверждают, что будто бы в стоимость электроэнергии АЭС не входят затраты на обращение с РАО и ОЯТ и на вывод из эксплуатации, а с учетом этих затрат ядерная энергетика будто бы становится экономически нерентабельной. На самом же деле, как ответил представитель Росатома, эти затраты включаются в тариф, и даже с их учетом киловатт ядерной генерации обходится дешевле, чем киловатт, произведенный на газовой ТЭЦ. В свою очередь, если бы, например, в стоимость электричества гидроэлектростанций были бы включены расходы на последующий демонтаж плотины и реабилитацию затопленных территорий, то гидроэнергетика перестала бы считаться самой дешевой. Кроме того, рано или поздно тепловые станции должны будут платить налог на выброс парниковых газов, что еще более понизит их конкурентоспособность по сравнению с ядерными.
