В Париже в понедельник открывается крупнейшая международная конференция по быстрым реакторам и их топливным циклам. В последний раз подобное по значимости мероприятие прошло в 2009 году в японском Киото.
Ожидается, что наиболее заинтересованные в быстрых реакторах страны изложат в Париже своё видение дальнейшего развития данного направления. Должен состояться честный и открытый разговор специалистов, без примеси пиара - не важно, белого или чёрного.
Главный вопрос для обсуждения в повестке дня - мы уже 60 лет знаем, как решить с помощью быстрых реакторов и ЗЯТЦ проблемы топливообеспечения атомной энергетики и облучённого ядерного топлива. Пора бы и конвертировать знания в реалии.
Цели и задачи быстрой энергетики в нашей стране кардинально менялись несколько раз. В романтический период (до TMI-2) приоритетным считалось малое время удвоения.
В качестве ориентира ставилось значение 6-8 лет, что приводило к необходимости иметь сверхвысокие КВ порядка 1,5. Были, кстати, и ещё более фантастические предложения - например, о временах удвоения 3-4 года. Причём предложения эти выдвигались отнюдь не последними людьми в атомной отрасли Союза.
В период сомнений между двумя авариями (TMI-2 и ЧАЭС) стало ясно, что темпы ввода атомных мощностей падают, а технологии тепловых - преимущественно, легководных - реакторов хорошо освоены, набрали множество сторонников и не собираются безропотно отдавать свои позиции.
В этих условиях у разработчиков быстрых реакторов сменились акценты. Часть из них заговорила о необходимости сделать упор на экономику (БН-1600), понизить требования по КВ до 1,3 и использовать знакомое промышленности MOX-топливо. Другие предлагали переквалифицировать быстрые аппараты в наработчиков топлива для тепловых реакторов, что сохраняло бы высокие требования по КВ.
Споры ли научных школ тому способствовали или же другие обстоятельства, но в конечном итоге советская быстрая программа притормозила. Причём если реакторной части это коснулось в меньшей степени, то по MOX-программе был нанесён серьёзный удар. Наши французские друзья-соперники воспользовались случаем и вышли по MOX-топливу на позиции лидеров.
После Чернобыля и до 2006 года в атомной энергетике страны наступил мёртвый сезон, когда не строилось почти ничего, а интерес к новым технологиям пропал практически полностью.
В годы безвременья в России оформились два центра развития быстрых технологий, то двигающихся в унисон, то бурно спорящих между собой.
Обнинск сумел воспользоваться политическими интригами вокруг оружейного плутония и сохранить проект БН-800, добившись включения его в СОУП. В свою очередь, НИКИЭТ выдвинул идею о крупномасштабном развитии атомной энергетики на основе БРЕСТ, в чём также заручился весомыми союзниками - рупором москвичей в какой-то момент выступил лично президент РФ В.В.Путин.
Особенности современного этапа хорошо известны. Правительство России повернулось к атомной отрасли лицом. Принята программа строительства атомных блоков, есть две касающиеся быстрых реакторов и ЗЯТЦ федеральные целевые программы - по новым технологиям и по ЯРБ. Создан проект "Прорыв", в рамках которого говорится о БРЕСТ с ПЯТЦ и о БН-1200 с нитридом.
После долгих споров у России наконец-то появилась стратегия развития атомной энергетики на долгосрочную перспективу. Причём, говорят, что стратегий этих сразу две.
Одна из них, изданная в НИКИЭТ, предлагает обеспечивать безопасность путём снижения избыточных запасов реактивности (т.е., КВ=1,05), отказаться от бланкетов для удовлетворения требованиям нераспространения, максимально (в идеале до одного года) сократить время нахождения топлива вне реактора (т.е., перейти к ПЯТЦ), обеспечить многократное рециклирование плутония в смеси с младшими актинидами.
Альтернативная стратегия, у которой есть немало сторонников в Курчатовском институте, предполагает сохранить за быстрыми реакторами роль наработчика топлива для новых тепловых блоков, обеспечить максимально высокий КВ (вплоть до 1,5) и ввести в цикл жидкосолевые реакторы - в том числе, для рециклирования младших актинидов.
Все стратегии хороши, особенно, если они наконец есть. Но сохраняются проблемы. Любое инновационное развитие предполагает риск неудачи. Неслучайно один из идеологов "Прорыва" уже особо оговаривал, что он не пифия. Кроме того, нацеленность стратегий на перспективу оставляет эксплуатацию, как минимум, до 2030 года наедине с её проблемами - в том числе, с тем же вопросом о судьбе ОЯТ.
Олег Сараев из концерна "Росэнергоатом" - эксплуатирующей организации, то есть, компании из числа тех, кого на западном сленге называют индустрией - предлагает свой план. Суть этого плана состоит в том, чтобы по максимуму использовать уже имеющиеся планы ГК "Росатом" и его подразделений и приступить к замыканию ЯТЦ и переработке ОЯТ ВВЭР в самое ближайшее время. Для этого, в частности, на период с 2020 по 2025 годы нужно откорректировать планы строительства блоков путём замены трёх ВВЭР на БН-1200, а к 2018 году иметь в России живое промышленное производство MOX-топливо для БН-1200.
Есть и другие, ещё более скромные и практичные предложения. По некоторым расчётам, один блок с БН-1200/MOX в состоянии обслуживать как потребитель ОЯТ до десяти блоков с ВВЭР. Можно стартовать с минимального минимума - построить один (головной) БН-1200, дополнить его ОДЦ, который и так должен быть построен, и производством MOX-топлива на основе тех производств, что сейчас готовятся для БН-800.
Что в итоге выберет ГК "Росатом" в своих пленарных докладах "по парижскому счёту" на парижской конференции? Как к этому отнесутся наши зарубежные коллеги и возможна ли для России международная кооперация по быстрому направлению, или же нам суждено навеки оставаться в изоляции с малопопулярными в других странах свинцом и нитридом? И в конце концов, хорошо это или плохо? Ответы на эти вопросы можно будет узнать на наступающей неделе.
