На вопросы электронного издания AtomInfo.Ru ответил представитель ГК "Росатом" при международных организациях в Вене Александр БЫЧКОВ. Интервью записано в ходе 59-ой сессии генеральной конференции МАГАТЭ в сентябре 2015 года.
Александр Викторович, 11 сентября 2015 года в Димитровграде был залит первый бетон на строительстве быстрого реактора МБИР - проект, к которому Вы имели самое прямое отношение.
В бытность мою директором НИИАР этот предполагаемый объект рассматривался как основная перспектива совершенствования экспериментальной базы. Моя тогдашняя команда самоотверженно "воевала" за этот реактор. И действительно было принято решение строить его именно в Димитровграде.
Модное слово "прорыв" у нас используется по самым разным поводам. Думаю, что по отношению к МБИР я могу приложить это слово с полным правом. Именно так - приступив к строительству быстрого реактора МБИР, мы начали новый прорыв в области атомной энергетики.
Нельзя говорить, что МБИР - это нечто принципиально новое. МБИР - исследовательский реактор с понятными параметрами и характеристиками. Мы тогда объясняли суть нашей новой установки следующим образом - это скрещивание БОР-60 и МИР. То есть, с одной стороны, это многопетлевая система, но в то же время это быстрый реактор. А наличие НИИАРовской инфраструктуры давало перспективы его использования и для демонстрации замыкания топливного цикла.
Следовательно, на МБИР можно получать интересные научные результаты и осуществлять комплексные программы с использованием высокотемпературных петель, заполненных другими теплоносителями - вплоть до того, что на МБИР будут реальны эксперименты с такими уникальными вещами, как жидкие соли.
В 2010 году была проанонсирована концепция его использования как международного центра нового поколения, но тогда не было ещё и проекта установки.
"Росатом" вернулся сегодня на новом уровне к идее о создании международной организации вокруг МБИР. Думаю, что это будет реализовано.
Реактор уникальный, в современном мире такие установки строятся крайне редко, и интерес к нему у зарубежных коллег огромный. Фактически по уникальности с нашим МБИР из новых аппаратов может сравниться только французский "Jules Horowitz", хотя у "конкурента" в основном материаловедческие цели, а МБИР может дать комплексные результаты с учётом замыкания топлива.
По международному сотрудничеству на МБИР были предложения различного рода - центр коллективного действия, тройственный центр....b>
Концепция открытого для международного сотрудничества реактора, как я вижу, так и осталась. Но она сегодня имеет и экономическую модель, и понимание - кто и как может в него войти.
Наша исходная концепция повлияла на создание в рамках МАГАТЭ нового механизма - концепции международных центров с исследовательскими реакторами, сформулированной во многом на базисе российских идей. Планируется, что "Росатом" подготовит и передаст в МАГАТЭ пакет документов по созданию такого международного центра в России.
Добавлю, что механизм новый. Пока до стадии подписания соглашения с МАГАТЭ дошли только французы. Во французском международном центре будут задействованы исследовательские установки в Сакле и Кадараше.
В последние годы в МАГАТЭ, может быть, не очень громко, но настойчиво пропагандируется ещё и такой подход: страна, желающая проводить работы с исследовательскими реакторами, сначала должна сориентироваться и проверить, нельзя ли выполнить их путём международного сотрудничества на уже существующих аппаратах и в существующих центрах.
Это логично, потому что для небольших научных программ удобнее договориться с центрами, где исследовательские реакторы уже имеются, чем строить собственный реактор. В таком подходе со страны-новичка снимаются проблемы отходов, регулирования, обеспечения безопасности, физической защиты и тому подобное.
Если всё-таки страна намерена построить собственный исследовательский реактор, то и здесь международные центры могут быть полезны. С их помощью можно привлечь зарубежных партнёров с большим опытом в атомной области.
Много ли в наши дни желающих строить исследовательские реакторы?
Не так много, как раньше, но есть подобные примеры. Иордания строит. Новые реакторы появятся в Аргентине и Бразилии. Планирует новый исследовательский реактор Вьетнам. У Индии имеются планы по высокопоточнику. Присматриваются к исследовательским аппаратам и некоторые африканские государства.
Пользуются спросом реакторы-источники нейтронов, и можно ожидать появления новых установок такого типа. И научное, и прикладное значение их растет. Кстати, в Окридже (США) отработана хорошая система регулирования использования нейтронных потоков на нейтронном генераторе SNS - министерству энергетики по себестоимости, университетам иногда бесплатно (только приходить со своим оборудованием), промышленности за деньги.
МАГАТЭ со своей стороны оказывает поддержку новичкам. Используя хорошо зарекомендовавший себя для ядерно-энергетических программ стран новичков подход "Основных вех..." (Milestones…), агентство выпустило рекомендации для тех государств, которые приступают к созданию атомных исследовательских центров.
Александр Викторович, атомная энергетика в мире переживает не лучшие времена. Даже во Франции вводятся ограничения на её развитие. Такое впечатление, что многие государства встали на путь постепенного отказа от атома.
Случай Франции - это совершенно точно не отказ. Да, от французской атомной отрасли требуют ограничить долю в генерации величиной 50%. Но не забывайте, что страны с такой долей атома в электрогенерации можно пересчитать по пальцам одной руки.
С другой стороны, например, Соединённые Штаты интенсивно работают по направлению малых и средних реакторов. Китай опять начинает расширять линейку вниз.
Да, малые реакторы пока ещё дороги. Но я уверен, что соображения энергобезопасности подтолкнут страны к использованию этих аппаратов, и мы выйдем на их массовое строительство. Под массовым я понимаю такое положение дел, когда одновременно на стадии сооружения находится десяток блоков или более.
То есть, Вы думаете, что время больших реакторов подходит к концу?
Нет, этого я не говорил. Есть страны, где рост населения и энергопотребления таков, что тысячники и полуторатысячники там нужно буквально клепать. Никакой уголь их не спасёт - угольных станций потребуется построить столь много, что проблема их отвалов заметно перевесит по остроте проблему ОЯТ.
Но хватит ли у этих государств денег на масштабное строительство больших блоков? Это дорогое удовольствие, и даже в богатом Китае посматривают в сторону возобновляемой энергетики.
Хочу подчеркнуть, что атом не может и не должен быть единственным источником электроэнергии. Французы в чём-то правы со своими ограничениями на атомную генерацию - действительно, получать 75% от одного типа источника не самое лучшее решение. Энергетика должна быть более сбалансированной.
Есть свежий европейский пример. Как вы знаете, Австрия оспаривает в европейских судах подход Великобритании к строительству новых блоков - а точнее, намерение британских властей создать благоприятные условия для последующего сбыта электроэнергии. Логика австрийцев такова - субсидии и иные формы господдержки должны выдаваться инновационным технологиям, а легководные реакторы инновационными называть уже нельзя.
Со второй частью австрийского утверждения я соглашусь. Действительно, атомная энергетика превратилась в зрелый и стабильно функционирующий сектор экономики, а строительство типовых реакторов - это типовая работа. И поэтому я остаюсь оптимистом.
Есть страны, которые уходят из отрасли. Присмотритесь внимательно, кто именно уходит. Сворачивают атомные программы, прежде всего, те государства или регионы, где наблюдается избыток энергии.
На их место приходят другие. В Австралии обсуждается вопрос о возможном строительстве АЭС, причём дебаты проходят жарко. Я был там в прошлом году, и меня приятно удивил один факт - в некоторых региональных парламентах уже большинство депутатов выступают за новые энергоисточники, в том числе за атом.
Юкия Амано возглавил МАГАТЭ в 2009 году под лозунгом "Агентству пора перестать быть только лишь цепным псом нераспространения". Были ожидания, что агентство станет играть большую роль при решении вопросов стратегического характера...
И оно на самом деле играет. Заметно усилилась роль МАГАТЭ во всей международной деятельности, связанной с проблемой изменения климата. Агентство доделало и продолжает совершенствовать механизмы, реально помогающие странам при внедрении новых технологий - как энергетических, так и неэнергетических.
ИНПРО, существовавший длительное время как инициативный проект и клуб по интересам, повысил свой статус. Была сформирована секция ИНПРО и её деятельность обеспечена регулярным бюджетом МАГАТЭ.
Даже в том невероятном случае, если основные доноры ИНПРО откажутся от внебюджетной поддержки проекта, он не исчезнет и продолжит работать. Важность ИНПРО понимают все - он предоставляет инструменты, позволяющие странам определять свои долгосрочные ядерно-энергетические стратегии.
Отмечу инициированные при Амано работы по модернизации лабораторий МАГАТЭ. Много делается по передаче радиационных технологий в развивающиеся страны.
Так что движение есть. Его не всегда видно со стороны, потому что в прессу чаще всего попадают либо острые, либо скандальные моменты.
А ведь на самом деле основная деятельность агентства - это тонкая работа с привлечением сотен экспертов, которые ездят по странам, помогают внедрять новые технологии и разрабатывать программы, выстраивать систему образования, оптимизировать развитие с использованием сетевых объединений, и многое другое. И не только в технологической области, но в области обеспечения безопасности и защиты.
Приведу пример одной "негромкой" задачи - оптимизация совместной работы МАГАТЭ с другими международными организациями.
С форумом "Generation IV" мы достигли договорённости о том, что часть работ они передадут в агентство. Имеются в виду те работы, которые лучше и полезнее рассматривать не в закрытом клубе, а на общедоступной площадке.
В первую очередь, это вопрос о выработке Safety Design Criteria для быстрых натриевых реакторов. Потом такую же работу МАГАТЭ проделает для тяжелометаллических реакторов. Потом, наверно, для всех остальных технологий, выбранных для реакторов IV поколения.
МАГАТЭ - одна из тех организаций в системе ООН, которая, кроме политики, занимается ещё и реальной рутинной работой по помощи государствам-членам. В этом сила атомного агентства.
