Трубы гнуть - дело ох какое непростое. Вспоминаю молодость: из проволоки делаешь шаблон, что называется, по месту. Потом берешь трубу и идешь к «приспособе», напоминающей огромную закаточную машинку. Вставляешь, нажимаешь и... часто промахиваешься - то с длиной, то с углом.
На снежногорском судоремонтном заводе «Нерпа», входящем нынче на правах филиала в Центр судоремонта «Звездочка», трубы гнуть теперь - одно удовольствие. Сначала похожий на подкову сканер считывает все параметры старого трубопровода. Затем данные закладываются в автоматический трубогибочный станок, и он - умничка, а не машина - гнет новую трубу на нужный угол в нужном месте. Таких станков сейчас в трубомедницком цехе завода установлено четыре - среди них есть и «итальянцы», и отечественные.
Считай, без выходных
Впрочем, это, конечно, частность. К теме обновления станочного парка предприятия мы вернемся чуть позже. Первый же мой вопрос к директору СРЗ «Нерпа» Аркадию Оганяну касался итогов прошедшего года.
- Год закончили напряженно, - сообщил он. - Объем судоремонта у нас возрос почти в полтора раза. И это, безусловно, очень хорошо. Стабильно шло и финансирование работ. В общем, весь год работали почти без выходных. Ну, разве что за редким исключением - по воскресеньям. По субботам же все идут на работу, это уже стало правилом.
В 2011 году предприятие получило заказ на два больших корабля. Речь идет о подводных лодках. Одной требовалась перегрузка активной зоны. По-простому говоря, заправка топливом. Второй - ремонт плюс модернизация. Причем ремонт, подчеркнул директор, оказался достаточно объемным, требующим тщательной подготовки, работы с титаном - металлом очень капризным в обработке и дорогостоящим. В частности, потребовалось изготовить секцию обтекателя подлодки. Задача непростая, ранее такого на «Нерпе» не делали. Ну да, как говорится, не боги горшки обжигают.
Отрадно то, что теперь завод загружен главным образом ремонтом и модернизацией кораблей, а не их резкой «на иголки», как было до этого многие годы. Хотя АПЛ «Краснодар» еще ждет утилизации. Собственно, дождалась уже, работы ведутся с декабря. Часть финансирования взяла на себя итальянская компания «Соджин». Это государственная структура, занимающаяся в своей стране демонтажом и утилизацией атомных электростанций.
Вместо химии - микробы
- Завод давно и успешно работает по федеральным целевым программам, - продолжил разговор Аркадий Оганян. - Выделяемые средства мы направляем на реконструкцию и обновление производства по ремонту и модернизации атомных и дизельных подводных лодок. В последнее время мы получали на эти цели по 100-150 миллионов рублей ежегодно. Не так и много, конечно. Но с 2014 года объем выделяемых средств должен возрасти в десятки раз. Мы к этому серьезно готовимся, разрабатываем планы дальнейшей модернизации предприятия.
Но производственные мощности завода обновляются уже сейчас. Это наглядно видно, например, в трубомедницком цехе.
- Наш цех занимается демонтажом, ремонтом и изготовлением всех труб, демонтажом и ремонтом широкого спектра механизмов, в частности гидравлики, - пояснил заместитель начальника цеха по подготовке производства Владимир Лобода. - Лет десять назад этим занимались несколько цехов, теперь их укрупнили в один. Оборудованы четыре новых участка - ремонта дизелей, топливной аппаратуры, насосов и палубных механизмов. Получаем новое оборудование. В частности, три стенда для испытания арматуры и труб, четыре трубогибочных станка.
Вводится в строй и новый участок переработки сточных вод. До этого их очистка от тяжелых металлов и прочих следов производственной деятельности велась с помощью химических реагентов. С поставленной задачей химия справлялась, скажем так, на троечку. На новом участке в борьбу за чистоту воды вступит армия микробов. В упрощенном виде весь процесс биологической очистки можно представить так: микробы выделяют сероводород, его активный компонент (сера) вступает в реакцию с ионами тяжелых металлов, которые от такого натиска в самом прямом смысле выпадают в осадок, чистая же вода уходит в водосток.
Практически новая «Яуза»
На эту самую чистую воду осенью прошлого года был спущен большой морской сухогрузный транспорт специального назначения «Яуза». Основной задачей судна является обеспечение деятельности полигона на Новой Земле.
- Корабль был построен в 1974 году в Херсоне. Он находится в ведении Военно-морского флота. И с 2008 года проходит переоборудование и модернизацию на нашем заводе,
- сообщил ответственный сдатчик БМСТ «Яуза» Илья Бодров.
- Для нашего завода этот заказ достаточно сложный, - уточнил Аркадий Оганян. - Все, что осталось от корабля, это корпус. Фактически нам пришлось строить новый надводный корабль. Работа для нас нетипичная. Выполнение этого заказа показывает, что завод не растерял свои профессиональные кадры.
Следует добавить, что в ходе серьезной модернизации на судне был достроен жилой блок, смонтированы современные системы управления, установлены новые дизель-генераторы, заменена электроэнергетическая установка, полностью обновлены системы безопасности и связи. Перед надстройкой смонтирован мощный грузовой кран грузоподъемностью 60 тонн, а в кормовой части - кран на 9 тонн. Ответственный сдатчик БМСТ оценил нынешнюю готовность «Яузы» в 80 процентов. Судно, повторюсь, осенью было спущено на воду. В настоящее время идут так называемые достроечные работы (сухопутные строители, наверное, назвали бы их отделочными). Уже в январе должны начаться швартовые испытания. А весной судно должно быть сдано и передано заказчику.
И снова «Лепсе»...
Уж сколько мы писали в последнее время о грядущей утилизации плавтехбазы «Лепсе» - плавучем хранилище радиоактивных отходов и отработавшего ядерного топлива. От причала ФГУП «Атомфлот» в Мурманске ПТБ, как вы помните, перевели на «Нерпу», где, собственно, утилизация и должна пройти.
- Подготовка к ней уже идет. Плавтехбаза проблемная. Почти два десятка лет судили да рядили, как провести ее утилизацию. И только сейчас, имея современные безопасные технологии, можно говорить, как это будет выполняться. Запланированы несколько этапов этой работы, - рассказал Аркадий Оганян. - Основных - три. Первый - подготовка корабля на акватории ФГУП «Атомфлот». Он закончился переводом «Лепсе» к нам на СРЗ. Мы создали необходимую инфраструктуру в зоне шестого причала. Поставили там систему физзащиты, приборы радиационного мониторинга. В общем, все требования к безопасной стоянке этого судна были обеспечены. Сейчас завод работает над выполнением второго этапа.
Собственно говоря, контракт должен быть подписан только в феврале-марте. Формально - не обязательно с «Нерпой». Сейчас идут конкурсные процедуры, которые должны выявить победителя. Но де-факто кроме снежногорского завода ни одно предприятие в регионе (понятно, что за дальний горизонт проблемную плавтехбазу не потащат) не может выполнить весь объем требуемых работ.
Даже необходимого стапеля больше ни у кого нет. Поэтому на «Нерпе» об утилизации «Лепсе» говорят как о конкретной производственной задаче, которую необходимо решать.
С учетом опасного содержимого плавтехбазы ее утилизация требует существенной подготовки инфраструктуры самого предприятия. Процесс этот длительный, за пару месяцев такой объем работ не выполнить. Сначала будет соответствующим образом подготовлена причальная стенка. Необходимый участок огородят и сформируют зону строгого режима. Там с судна, все еще находящегося на плаву, будет срезана надстройка, выгружено крупногабаритное оборудование. Речь, как вы понимаете, идет о так называемых чистых работах, при выполнении которых нет радиационной опасности. Параллельно начнут готовить стапельную плиту, где непосредственно будет проходить утилизация.
Укор на стапельной плите
Со стапельной плитой есть, как говорят в обиходе, одна заморочка. Постановке на нее «Лепсе» отчасти мешает атомная подводная лодка К-3 «Ленинский комсомол». Первенец отечественного атомного подводного флота находится на стапельной плите на территории СРЗ «Нерпа» с 2005 года. Атомоход по-прежнему числится за минобороны. А значит, и решать его судьбу должно военное ведомство. Да пока, похоже, сохранением АПЛ для потомков обеспокоены только судоремонтники. До того момента, когда найдутся деньги на переоборудование подлодки в памятник-мемориал, необходимо хотя бы обеспечить ее безопасную стоянку на воде. Сейчас спустить корабль на воду не представляется возможным. После вырезки реакторного отсека (он уже находится в пункте длительного хранения в Сайда-губе) и замены его безопасной в радиационном отношении вставкой корпус лодки остается разделенным на три части.
На так называемую конвертовку и подготовку лодки к спуску на воду требуется менее 50 миллионов рублей. Деньги, скажем прямо, не такие и большие. Для сравнения - гособоронзаказ для флота составляет 7-9 миллиардов рублей ежегодно. «Нерпа» и дальше готова держать лодку у причала. Но со стапелей ее необходимо снять. Ведь уже сейчас на предприятии ощущается нехватка стапельных мест.
В последнее время вопрос еще более обострился. В 2014 году на стапель должна быть поставлена ПТБ «Лепсе». А это, что называется, всерьез и надолго. Потребуется строить специальное укрытие... В общем, «Ленинский комсомол» всему этому помеха. Аркадий Оганян, правда, подчеркнул, что не хотел бы связывать напрямую два проекта. Но факт остается фактом: и без того загруженная до предела стапельная плита предприятия после выделения места под проблемную плавтехбазу рискует превратиться в этакую автопарковку в центре города в час пик.
Время до 2014 года вроде бы еще есть, но следует учесть, что, во-первых, уже к осени этого года на стапеле должны начаться подготовительные работы к утилизации «Лепсе». А во-вторых, конвертовка самой подлодки займет около полугода. Иначе говоря, начинать ее надо уже сейчас. А денег, повторюсь, от минобороны так и нет.
- Последние три года в судьбе К-3 было какое-то затишье. В июле мы попросили Росатом помочь нам решить проблему с министерством обороны, - сообщил Аркадий Оганян. - К сожалению, все письма, которые мы до этого направляли в оборонное ведомство, не дали никакого результата. Между тем мы не просим дать нам денег на создание музея. Сейчас необходимо просто сохранить К-3. Каждый раз, когда я прихожу на стапель по производственным делам и вижу, как она стоит ко мне носом и смотрит на меня, я чувствую укор. Для каждого судоремонтника очень обидно, что мы никак не можем сохранить первую атомную подводную лодку и тем самым - память обо всех моряках-подводниках, которые отдали жизнь за то, чтобы рос и процветал наш атомный подводный флот. Государство должно повернуться лицом к этой проблеме. Всего-то и надо сорок с небольшим миллионов рублей.