Виталий Лычаков, участник научного форума «Ядерное будущее – 2011», привлёк внимание редакции тем, что привёз в подмосковное Голицыно сразу две свои работы. Каково же было наше удивление, когда выяснилось, что инженеру питерского Научно-производственного объединения по исследованию и проектированию энергетического оборудования (ОАО «НПО «ЦКТИ») всего 22 года.
– Расскажите, в чём суть ваших работ?
– Первая работа – «Истинное объёмное паросодержание в вертикальных тяговых участках при низком давлении пароводяного потока». На ней я, пожалуй, не буду останавливаться подробно, так как тема интересна скорее узким специалистам. А вторая – это «Использование инновационных оребрённых теплообменных элементов в аварийных системах пассивного отвода тепла». Труба теплообменника изготавливается отдельно, обычно из стали, а снаружи идёт наливка алюминиевого ребра. В нашей лаборатории придумали вставлять пластины друг в друга так, чтобы они образовывали единую трубку.
– Какие преимущества у этой технологии?
– Отсутствует контактное сопротивление между ребром и стенкой трубы, ведь пластины сделаны из одного металла, технологические выступы на внутренней поверхности трубы делают теплоотдачу к этой поверхности интенсивнее, а малая толщина как пластин, так и стенки трубы значительно понижает массу теплообменника. Наши трубы очень прочные и имеют большой коэффициент теплопроводности. К тому же, они получаются весьма недорогими. Мы уже испытали два типа теплообменников такой конструкции, создали методику их расчёта.
– Кого заинтересовало изобретение?
– Эту технологию запатентовал изготовитель, ООО «Прииск», планирует внедрять её в различные отрасли промышленности. С ядерной энергетикой, конечно, сложнее – здесь использование новых теплообменников требует многолетней опробации, чтобы даже в далёком будущем исключить коррозию и прочие неприятности. Так что сейчас пришло время ресурсных испытаний.
– Как в 22 года можно стать инженером солидной научной организации?
– Сейчас я на шестом курсе в магистратуре Санкт-Петербургского государственного технического университета (физико-механический факультет, кафедра компьютерных технологий и экспериментов теплофизики). После третьего курса попал на практику в ОАО «НПО ЦКТИ» и с тех пор совмещаю учёбу и работу в этой уважаемой организации. Благо, мой работодатель дал мне такую возможность.
– Мечтали об этом, когда учились в школе?
– В школе я всё-таки больше хотел работать программистом. Первый компьютер – главное увлечение и любимое хобби – появился у меня в девять лет. Ну а потом заинтересовался физикой, и знакомые преподаватели посоветовали идти в университет на физмех. Сейчас тяга к программированию пригодилась в лаборатории. Вместе с коллегами пишем программы для расчётов работы теплообменников.
– Наверное, студенту-новичку первые дни на настоящем научно-производственном объединении всё кажется необычным…
– Поражает масштаб деятельности. На предприятии работает около тысячи человек. В нашей лаборатории водоохлаждаемых реакторов проходят сверхкритические испытания, для этого есть крупномасштабный стенд высотой 32 м.
– С какими проблемами пришлось столкнуться?
– Прежде всего, техническое оснащение. В прошлом году ЦКТИ выделили большую сумму денег на оборудование по сбору и обработке экспериментальной информации. Практически всё было заменено. Но остались, например, насосы, сделанные лет 30 – 40 назад, с которыми постоянно что-то случается: они портятся, ломаются. Заменить это дорогостоящее оборудование за счёт предприятия просто нереально.
Есть и другая проблема. До перестройки в нашей лаборатории числилось около 50 человек, среди них, конечно, были и рабочие, а инженеров к станку даже не подпускали. Сейчас нас девять – только инженеры и научные сотрудники. Поэтому часто можно увидеть кандидата наук, который занимается сваркой.
– Как в ЦКТИ обстоят дела с передачей знаний?
– В одних лабораториях всё благополучно. Например, в нашей средний возраст сотрудников – «немного за 40». В других ситуация похуже. Тут ведь важно количество заказов. Если они есть, лаборатория в порядке. Если нет, то нет и надбавки к зарплате, а значит, инженер будет получать голую ставку 8 тыс. рублей. Трудно привлечь на эти места молодёжь.
– А чем работодателю заинтересовать молодого специалиста?
– Повторюсь, если лаборатория действует в нормальном режиме, инженер может рассчитывать примерно на 30 тыс. рублей. По-моему, это неплохо. Даже для Питера. Важно и то, что ты получаешь деньги за удовольствие заниматься наукой, а не за частный извоз или торговлю на рынке.
– Увеличилось ли количество контрактов в связи со строительством новых блоков на ЛАЭС-2?
– Конечно. Научный Питер оживился. Несколько заказов выполняет и наша лаборатория. Другие институты тоже не отстают.
– Чему посвящаете свободное время? По моим наблюдениям, питерцы очень любят театр…
– Я не исключение. А ещё есть кино и бассейн. Всегда любил читать, но после второго курса как-то забросил это занятие. Пора возвращаться к полезным привычкам.
– Какой была первая мысль, когда узнали об аварии на «Фукусиме-1»?
– Было очень обидно осознавать, что к настолько серьёзным последствиям привела чья-то безалаберность. Не подозревал, что такая черта присуща японцам. И хотя считается, что русский человек всё делает спустя рукава, думаю, нашим атомщикам это несвойственно.
– Как, по вашему мнению, будет развиваться атомная отрасль в России?
– Конечно, будут строиться новые энергоблоки. Будет прогрессировать и отрасль в целом, потому что правительство поддерживает её развитие, и это хорошо. Кроме того, сооружение атомной электростанции – очень дорогое удовольствие, так что обойтись без помощи государства практически невозможно.
