В федеральной целевой программе «Ядерные энерготехнологии нового поколения» ведущая роль во многих проектах принадлежит ОАО «НИКИЭТ им. Н.А. Доллежаля». Предприятие будет активно развивать работы по созданию новых ядерных установок, по повышению эффективности действующих, а также координировать работы по обеспечению ядерной и радиационной безопасности при выводе из эксплуатации и утилизации. Об этих и других направлениях деятельности и перспективных проектах рассказал в интервью Nuclear.Ru директор - генеральный конструктор ОАО «НИКИЭТ» Юрий Драгунов.
- Каковы основные итоги деятельности института за прошедший год, который стал первым годом работы в статусе акционерного общества?
- Я считаю, что год мы отработали хорошо. Во всяком случае, в экономическом плане для института прошедший год был успешным. Завершено преобразование из ФГУП в ОАО, и в этом качестве предприятие работает с 1 апреля 2009 г. Производственная программа выполнена в полном объеме. Нам удалось существенно увеличить выработку и, в том числе, объем собственных работ. Как результат мы получили хорошую прибыль. Плановое задание по выручке перевыполнили на 34%. Коллектив у нас сильный, специалисты классные, традиции всем известны. Мы планируем провести обновление производственных помещений. Для нас принципиально важно, чтобы сотрудники института могли работать в комфортных условиях. Интересная работа, хорошая зарплата, современная техника, нормальные условия на рабочем месте – все это необходимо для выполнения больших задач, которые поставлены перед институтом.
- НИКИЭТ - многопрофильный институт, занимающийся целым рядом важнейших направлений. Какие из них определены приоритетными на сегодняшний день?
- Если говорить о наших традиционных направлениях, то это работы по оборонной тематике, а также работы в обоснование безопасной эксплуатации и продления срока службы АЭС с реакторами РБМК-1000. Кроме того, это проекты новых ядерных установок - быстрый реактор БРЕСТ ОД-300, многофункциональный быстрый исследовательский реактор МБИР, ядерная энергодвигательная установка мегаватного класса. Еще одним важным направлением станет работа по выводу из эксплуатации ядерно и радиационно опасных объектов. Мы также продолжим разработку и создание элементов конструкции термоядерного реактора ИТЭР. Поскольку часть работ и проектов являются новыми для института, то в этом году и в ближайшем будущем ожидается большой объем конструкторских и исследовательских работ.
- Из перечисленных Вами направлений особенно интересным представляется проект создания транспортно-энергетического модуля на основе ядерной энергодвигательной установки мегаваттного класса. Расскажите, пожалуйста, о нем подробнее.
- Действительно, это - ключевая работа, поскольку речь идет о новой, прорывной технологии. И это - работа фактически всей отрасли. НИКИЭТ определен головным исполнителем работ по созданию реакторной установки. Кроме нас, в этот проект вовлечены многие предприятия отрасли: НПО «Луч», РНЦ «Курчатовский институт», ГНЦ РФ-ФЭИ, НИИАР, ВНИИНМ, ФГУП «Красная звезда» и другие. Эта работа - престиж отрасли. Ее надо начинать уже на новой современной платформе, на новой системе управления, с привлечением молодежи. Речь идет об инновационном проекте, не имеющем мировых аналогов, который ориентирован на осуществление масштабных программ по изучению космического пространства, на создание качественно новых средств высокой энерговооруженности. Если обратиться к истории, то идея использования ядерной энергии в космосе зародилась еще в 60-е годы прошлого века. Именно тогда тремя «К» - академиками Келдышем, Курчатовым и Королевым - было принято решение о разработке ядерных ракетных двигателей в СССР.
С 1970 по 1988 годы в нашей стране были осуществлены около 30-ти запусков с термоэлектрической ядерной установкой и два запуска с термоэмиссионной установкой, а в период с 1960 по 1980 годы был разработан и прошел испытания наземный прототип ядерного ракетного двигателя. Так что уверенность в успешной реализации поставленной задачи основывается на очень серьезном, имеющемся на сегодняшний день проектно-конструкторском, экспериментальном и технологическом заделе. Конечно, этот проект для нас - очень большая ответственность. Но наш институт исторически выступает первопроходцем. Всего в НИКИЭТ было создано более 100 типов реакторных установок различного назначения, значительное количество которых не имеет мировых аналогов. Развитием ядерных энергетических и энергодвигательных установок для космических аппаратов НИКИЭТ занимается с 1965 г.
С учетом возможностей и опыта предприятий, которые будут участвовать в работе над проектом будущей энергодвигательной установки мегаваттного класса, имеется стендовая и реакторная база для отработки основных элементов этой установки, а также высококвалифицированные ученые, конструкторы, технологи, инженеры и рабочие. Однако, учитывая очень сжатые сроки работ по проекту, придется всерьез поработать, засучив рукава. Мы имеем три ключевых события: в 2011 г. должен быть закончен эскизный проект реакторной установки, к 2015 г. - создан наземный прототип РУ, к 2018 г. - изготовлена реакторная установка для комплектации ядерной энергодвигательной установки в составе транспортно-энергетического модуля. Мы прекрасно понимаем, что предстоит очень серьезная работа. Поэтому уже сегодня, до начала открытия финансирования работ по проекту, которое планируется в июне этого года, мы приступили к работе. К апрелю мы планируем разработать техническое задание установки. Многим предприятиям «Росатома» и «Роскосмоса» предоставлен уникальный шанс реализовать мечты и имеющийся потенциал в реальной энергоустановке.
- Есть ли необходимость в использовании при реализации проекта испытательного комплекса с исследовательским реактором ИВГ-1, который в свое время был построен в Семипалатинске?
- Вопрос интересный. На самом деле, опыт эксплуатации реактора ИВГ-1 послужил одной из основ для проекта ядерной энергодвигательной установки. Однако в новом проекте предполагаются принципиальные отличия. В прежней схеме ядерного ракетного двигателя, прототип которого был построен в Семипалатинске, реактор нагревал струю, которая выбрасывалась из него в атмосферу. А в новом проекте предполагается замкнутая циркуляция. То есть горячий газ от реактора крутит турбину, турбина крутит электрогенератор и компрессор, который обеспечивает циркуляцию рабочего тела по замкнутому контуру. В этом - принципиальное отличие, и большая часть работы связана именно с созданием турбомашинного преобразования энергии. А это - уже новые параметры, для которых требуются прорывные технические решения. Тем не менее возможность использования семипалатинского полигона не исключается.
- НИКИЭТ уже достаточно давно занимается проектом быстрого реактора БРЕСТ, к которому не всегда было однозначное отношение. Теперь этот проект включен в ФЦП по новым ядерным энерготехнологиям. Ускорит ли это реализацию проекта?
- Безусловно, ускорит. Нами уже проведен анализ проектных решений и программы НИОКР, исходя из установленных ФЦП сроков реализации проекта БРЕСТ. Предложены некоторые уточнения в организации управления проектом, в конструкциях отдельных элементов реакторной установки (в частности ТВС, органы СУЗ, парогенератор, топливо), позволяющие опереться на используемые референтные решения, что сократит объемы НИОКР, и, соответственно, сроки реализации проекта БРЕСТ. Мы считаем, что нам надо немного пересмотреть свои позиции, необходимы новые решения и в части организации работ, и в части управления проектом. Особенно в части систематизации подхода к созданию БРЕСТ как конструкции, начиная со стадии разработки ТЗ. Необходимо четкое распределение и координация работ между генпроектировщиком и ФЭИ. Эта часть требует серьезного кардинального пересмотра, поэтому мы приняли определенные кадровые решения. В частности заместителем директора НИКИЭТ назначен Юрий Сергеевич Стребков, который будет координировать работу по БРЕСТу. Долгое время он занимался организацией работ по проекту ИТЭР, имеет большой опыт. Должен сказать, что нам есть что улучшать и самое главное – надо улучшать взаимодействие с нашими институтами в этой области.
- В рамках ФЦП по новым ядерным энреготехнологиям предусмотрены разработка и строительство реактора БРЕСТ мощностью 300 МВт. А что будет с проектом БРЕСТ-1200?
- Сегодня надо четко определиться, что нужно в первую очередь. Мы должны работать на конкретный результат. В данном случае результатом определен БРЕСТ-300. Конструкторские решения по этой установке должны быть реализуемыми. Может, они не должны быть максималистскими, на которые мы рассчитываем перейти в будущем, но сегодня они должны быть реализуемыми. Это означает максимальную опору на проверенные конструкторские решения. Сегодня в проекте БРЕСТ слишком много нового на I этапе, что может затруднить достижение необходимых параметров. Когда в одном проекте очень много нового, есть вероятность неполучения того результата, на который мы рассчитываем.
- В этом мощностном ряду разрабатывается еще одни реактор - ВБЭР-300. Не будет ли БРЕСТ-300 с ним конкурировать?
- Нет, они схожи только по мощности, но у них разное предназначение. ВБЭР-300 – это переход от меньших мощностей судовой энергетики к максимально возможной мощности этого типа реакторов. БРЕСТ – это быстрый реактор, технология замкнутого ядерного топливного цикла, и одновременно это – первоначальный опытный образец. Впоследствии на основе этого образца могут быть созданы реакторы большей мощности. То есть, если для ВБЭР 300 МВт – это максимум, то для БРЕСТа – это минимум, всего лишь начальный этап. БРЕСТ-300 не будет тиражироваться, он станет базой для того, чтобы создать БРЕСТ-1200, который нужен для большой атомной энергетики.
- Считаете ли Вы выполнимым комплекс работ для перехода атомной энергетики РФ к 2025 г. на ядерные энерготехнологии нового поколения на базе реакторов на быстрых нейтронах с замкнутым ЯТЦ?
- Учитывая такой большой задел, который у нас имеется, это – реальный срок. Тем более, что нам надо наконец-то вернуться к быстрому проектированию и строительству энергоблоков. Ведь когда-то на Запорожской АЭС блоки строились за 36 месяцев. Это вообще-то рекорд! Сегодня мы говорим о 60-ти месяцах, в лучшем случае – о 56-ти. Если вспомнить первые реакторы для наработки ядерного материала, то там разработка проекта занимала чуть больше полугода. Темпы работы в свое время были несопоставимы с нынешними. Мы считаем, что переход ядерной энергетики России на ядерные энерготехнологии нового поколения начнется в 2025-2030 годах и будет проводиться поэтапно по мере готовности этих технологий и промышленной базы для их реализации. Основы такого перехода должны быть разработаны в рамках утвержденной ФЦП по новым энерготехнлогиям. Напомню, что эта программа предполагает создание новых быстрых реакторов, разработку нового топлива и создание опытно-промышленных установок для его производства, разработку новых материалов, разработку технологий и создание опытно-промышленных установок для регенерации топлива неводными методами. По каждому из этих направлений есть риски не уложиться в отведенные ФЦП сроки, но есть и страхующие эти риски направления. Например, в рамках ФЦП предполагается разработать и построить новые реакторы-прототипы на быстрых нейронах с тяжелым теплоносителем (типа БРЕСТ и СВБР) и разработать проект быстрого реактора с натриевым теплоносителем для серийного строительства. Возможные задержки по реализации реакторов с тяжелым теплоносителем могут быть подстрахованы реакторами типа БН, на которых можно начать реализовывать в промышленном масштабе замкнутый топливный цикл, решать проблему «сжигания» долгоживущих РАО. А далее по мере готовности новых реакторов переходить на них. Аналогичные решения заложены в ФЦП по топливу для быстрых реакторов и технологиям регенерации топлива.
- Вы сказали, что необходимы новые решения в части организации работ. Что Вы имеете в виду?
- Необходимо системное планирование всего комплекса научных и научно-конструкторских работ. Нужна мобилизация на решение конкретных задач, чтобы у институтов была не расплывчатая тематика, а конкретные задачи. А они должны исходить от генерального конструктора, разработчика, генерального проектировщика, от тех, кто создает проект АЭС. Тогда эти задачи будут конкретизированы. Поэтому мы считаем, что система управления должна быть ориентирована на ведущую роль генеральных конструкторов – НИКИЭТ и ОКБМ. Схема организации взаимодействия – это ключевой вопрос для обеспечения эффективности ФЦП, для того, чтобы эта программа завершилась конкретными результатами.
- По проектам и при участии НИКИЭТ в России и за ее пределами были построены более 27 исследовательских реакторов. Новым словом в этом направлении должен стать Многофункциональный быстрый исследовательский реактор (МБИР). Каково состояние этого проекта?
- Действительно, наш институт имеет богатый опыт разработки проектов исследовательских реакторов различных типов и уровней мощности. Много разработанных НИКИЭТом исследовательских реакторов эксплуатируются и в России, и за рубежом. Достаточно сказать, что по исследовательской тематике мы работаем на площадках фактически всех основных научных центров России: НИИАР, ФЭИ, ОИЯИ, ПИЯФ РАН, РНЦ «Курчатовский институт», МИФИ, НИФХИ, НИИП, ИЯИ РАН и др. Вообще говоря, НИКИЭТ – единственная отраслевая организация, имеющая специализирующееся на разработке ИР подразделение, а также обладающих необходимым опытом специалистов: физиков, теплофизиков, конструкторов как собственно реакторов, так и наиболее важных его систем и элементов, прочнистов, специалистов по материаловедению, средствам диагностики и других, а кроме того, собственное производство. Вообще у нас есть предложение: с учетом того, что в НИКИЭТ разработаны проекты большинства исследовательских реакторов - действующих, выводимых из эксплуатации, реконструируемых, то было бы целесообразно, чтобы наш институт осуществлял координацию и авторское сопровождение эксплуатации исследовательских реакторов. В принципе наши возможности позволяют собственными силами разработать от технического задания и сооружения до ввода в эксплуатацию исследовательский реактор средней мощности. Сегодня по направлению исследовательских реакторов мы проводим полный комплекс работ - от новых разработок, я имею в ввиду упомянутый МБИР, до авторского сопровождения сооружения и ввода в эксплуатацию ранее разработанного нами исследовательского высокопоточного реактора ПИК мощностью 100 МВт. Этот реактор сооружается в Петербургском институте ядерной физики им. Б. П. Константинова и ввод его в эксплуатацию намечен на конец 2012 г.
Вы в значительной степени правы, характеризуя реактор МБИР как новое слово в реакторостоении установок исследовательского назначения. Основания для этого дают интеграция в корпус натриевоохлаждаемого реактора петлевых каналов с различными рабочими средами и автономными внешними системами теплоотвода. Сооружение высокопоточного исследовательского реактора МБИР в соответствии с ФЦП по ядерным энерготехнологиям нового поколения должно быть завершено в 2019 г., а начало работ по этой программе намечено на текущий год. Но первый технический документ по реактору МБИР был разработан специалистами НИКИЭТ ещё в 2006 г. Именно он лёг в основу всей последующей работы ряда ведущих организаций нашей отрасли - НИКИЭТ, ФЭИ, ВНИПИЭТ, НИИАР, ОКБМ и ОКБ «Гидропресс». К настоящему времени наработаны варианты конструктивных решений по реактору в целом, есть общее понимание основных технических параметров реактора, разработана концепция МБИР.
Уверен, что совместно с нашими коллегами из других отраслевых институтов мы решим поставленную задачу, и в 2019 году Россия и мировое сообщество, поскольку реактор МБИР вправе претендовать на международное значение, получат в пользование уникальный инструмент для исследований.
- А кто будет разрабатывать топливо для МБИР?
- Топливо будет разрабатываться с участием ВНИИНМ имени Бочвара, который имеет колоссальный опыт. Любые разработки топлива должны координироваться с институтом, который имеет максимальный опыт в этом деле, чего, кстати, не было сделано при разработке вибротоплива для БН-800. Мы считаем, что в решение вопросов топлива необходима кооперация, в частности, с ВНИИНМ. Такой подход предусмотрен нами и при разработке проекта космической установки, и при разработке проекта МБИР. Каждый должен делать свое дело: топливо должен делать разработчик топлива, а конструкцию реактора должен делать конструктор. Вообще, нужно соблюдать технологию проектирования, технологию постановки на производство. Это правило должно быть святым. Есть технология постановки изделия на производство, вот его надо выполнять, тогда не будет проколов. Во всем нужен системный подход, в том числе в организации работ по исследовательским реакторам.
- Достаточно ли имеющегося количества исследовательских реакторов для проведения необходимых объемов работ?
- Я бы считал, что их много. Но сегодня должны быть уникальные реакторы – такие как БОР-60, СМ, МИР. Скоро будет еще один уникальный реактор - МБИР. Надо брать не количеством, а качеством.
- На научной конференции в Минске в прошлом году НИКИЭТ представил проект блочной транспортабельной ядерной энергетической установки малой мощности, предназначенной для тепло- и электроснабжения отдаленных районов. Каковы перспективы реализации этого проекта в международной кооперации?
- Это очень интересный проект. В нашем институте и в отрасли накоплен большой опыт по разработке реакторных установок различного назначения, в том числе, передвижных атомных станций малой мощности АРБУС, Памир-630Д и других. Этот опыт позволяет сегодня говорить о возможности создания предприятиями «Росатома» в кооперации с предприятиями Беларуси наземной блочно-транспортабельной атомной станции малой мощности ГРЭМ для теплоэлектроснабжения отдаленных районов, прежде всего, районов Крайнего Севера и Сибири, а также удаленных военных гарнизонов, специальных баз, станций слежения и т.д. Установка ГРЭМ представляет собой одноконтурную систему с высокотемпературным газоохлаждаемым реактором и газовой турбиной замкнутого цикла, теплофикационным теплообменником и воздушным охладителем, обогащение топлива менее 20%. Для работы установки никаких местных источников воды не требуется. Установленная электрическая мощность составляет 1 МВт, мощность по отпуску тепла - 1,2 Гкал/час. Установка размещается на базе тягача и полуприцепа грузоподъемностью 60 тонн. Целесообразность создания установки ГРЭМ, которая может быть создана примерно за 5-7 лет, подтверждена, в частности протоколом совещания, состоявшегося в Национальной академии наук Республики Беларусь в июне прошлого года с участием представителей «Росатома». К сожалению, разработка такого рода установок не предусмотрена действующими программами «Росатома», поэтому предпринимаются определенные усилия по включению разработки этой установки в программу Союзного Государства. Это не простой и длительный путь. Будем надеяться, что наши совместные усилия увенчаются успехом.
- В активе института есть множество других интересных проектов. Это реакторы ВК-300 и РУТА-70 для атомного теплоснабжения, автономная инновационная установка УНИТЕРМ. Как Вы оцениваете их перспективы?
- Действительно, проекты интересные. Скажу по каждому отдельно. По ВК-300 сейчас идет интенсивная работа. На базе этой специализированной инновационной реакторной установки предлагается создать атомную теплоэлектроцентраль в Архангельской области. К настоящему моменту завершен предпроектный этап и начинается проектный этап создания четырехблочной Архангельской АТЭЦ. Она имеет суммарную электрическую мощность 1000 МВт и суммарную тепловую мощность 1600 Гкал/ч, и может быть предназначена для обеспечения теплом трех городов: Архангельска, Северодвинска и Новодвинска. В «Росатоме» поддерживают эту работу. Более того, есть частный инвестор, который финансирует обоснование инвестиций. В общем, работа не прекращается, и есть надежда, что это частно-государственное партнерство закончится результатом. Теперь по проекту РУТА. Он может быть реализован на Воронежской АСТ. Во всяком случае, разработан инвестиционный замысел сооружения на площадке в Воронеже двухблочной атомной станции теплоснабжения с реакторами РУТА для обеспечения теплом района перспективного жилищного строительства Шилово. Может быть, благодаря РУТА-70 удастся сохранить жизнь Воронежской АСТ. Что касается установки УНИТЕРМ, которая основана на корабельной энергетике, то это очень интересный проект, который имеет достаточно хороший уровень обоснования.
- Какие работы выполняются институтом по действующим РБМК?
- Сопровождение, значительный объем модернизации, включая поставки оборудования; обоснование безопасности, в том числе, продление ресурса и повышение мощности до 105%. Такие работы ведутся сейчас. Причем для каждого блока проводится индивидуальная работа. То есть, речь идет о системной, длительной и очень важной работе, ведь энергоблоки с РБМК - это на сегодня почти половина нашей энергетики. А если еще учесть продленный ресурс, то это направление останется одним из определяющих в ближайшие 20-25 лет. Так что, на мой взгляд, необходимо уделять ему достойное внимание.
- В свое время в НИКИЭТ были разработаны уникальные ксеноновые технологии. Каковы перспективы их внедрения в медицину?
- Это, действительно, интереснейшая тематика. Сегодня практически доказано, что ксенон является не только анестетиком нового поколения, но и высокоэффективным терапевтическим средством. Для медиков не секрет, что закись азота, которая более 200 лет используется в мире как анестетик, приводит к серьезным последствиям для здоровья пациентов и медицинского персонала, а самое главное - детей. Естественно, возник вопрос замены закиси на экологически чистый ксенон. Но откуда его взять? Вот решением этой благородной задачи с середины 1990-х годов занимается коллектив наших сотрудников под руководством Владимира Петровича Сметанникова и Александра Николаевича Орлова. Это - многогранная и, несомненно, перспективная тема нашего института. У нас есть интересные мысли и наработки по получению ксенона. Они буквально на уровне открытий. Тем более что ксенон нам потребуется и для реализации космической программы. Все работы направлены на увеличение объемов и снижение себестоимости ксенона.
- Часто говорится о том, что работы в том или ином институте ведутся на энтузиазме. Понятно, что на реализацию приоритетных задач выделяются федеральные средства. Есть ли у института возможность заработать дополнительные средства, то есть обеспечить независимость от бюджетного финансирования?
- Выделяемые институту средства федерального бюджета не ставят его в зависимость от бюджетного финансирования, так как прямого бюджетного финансирования через Казначейство институт не получает, а вторичный бюджет не превышает 25%. Основным способом получения дополнительных средств может стать только изготовление оборудования. Мы считаем, что производственным мощностям института вполне реально освоить дополнительные объемы по изготовлению оборудования для ВВЭР-1000. В частности, оборудования и датчиков для внутриреакторного контроля, малотоннажного теплообменного оборудования для АЭС, оборудования для проведения работ по утилизации блоков АЭС, выведенных из эксплуатации. Кроме того, еще в начале 1990-х годов НИКИЭТ был назначен головным предприятием в Минатоме по проектированию и изготовлению оборудования для Министерства электронной промышленности по оснащению предприятий электронной промышленности оборудованием. Работа по направлению микроэлектроники востребована и сейчас, она и является очень перспективной. Это - оборудование по производству ряда сверхчистых газов и деионизированной воды. В институте также разработана и успешно проходит опытно-эксплуатационные испытания электродиализная установка по обессоливанию воды производительностью 100 л/час. НИКИЭТ мог бы начать работу по изготовлению таких установок различной производительности для нужд малого флота (яхты, катера) и жилищно-коммунального хозяйства районов, где остро стоит вопрос с пресной водой. Все эти работы могут составить дополнительный объем от 300 до 500 млн. рублей в год. Однако для их реализации необходимо провести дооснащение производства института высокопроизводительным металлообрабатывающим оборудованием и повысить сменность работы на нем до 2-3-х смен.
- А для зарубежных заказчиков НИКИЭТ сейчас выполняет работы?
- Мы немного забросили это направление. Когда-то НИКИЭТ имел колоссальный потенциал во взаимодействии с зарубежными организациями. Сейчас объемы значительно сокращены. В настоящее время мы могли бы предложить зарубежным заказчикам работы по модернизации исследовательских реакторов. Кроме того, некоторые страны хотят строить новые исследовательские реакторы. Например, Нидерланды объявляют конкурс. Но сегодня у заказчиков специфические требования, они хотят видеть конкретные качественные проекты. Для такого рода работ нам надо создать хороший задел. Мы считаем целесообразным совместно с «Атомстройэкспортом» создать такой задел для того, чтобы можно было предлагать свои услуги по исследовательским реакторам. Прежние исследовательские реакторы, которые мы строили раньше, наверное, сейчас уже не так востребованы, а вот такие как МБИР могут заинтересовать. Конечно, второй такой реактор строить где-то за рубежом не нужно. Для исследовательских нужд достаточно будет одного - в России, но его можно построить в международной кооперации. Например, в США с большим интересом отнеслись к этому проекту.
- Перед институтом отраслью поставлены очень серьезные задачи, для выполнения которых, кроме финансирования, потребуются и молодые кадры. Как решается этот вопрос?
- Действительно, для решения поставленных задач нам необходима консолидация всех сил. Кадры у нас есть, то есть основные специалисты, которые дают идею. Но, сожалению, возраст основных специалистов великоват, поэтому нам необходима молодежь. Она нужна не только для того, чтобы выполнить поставленные задачи, но и для того, чтобы поднять потенциал института, чтобы молодые специалисты могли двигать вперед ядерную технику. Мы стараемся решить этот вопрос. Разработали специальное Положение о молодых специалистах с тем, чтобы стимулировать их научную деятельность, чтобы зарплата у них была не средняя, а выше средней, чтобы был интерес работать в институте. Планируем закупать новую технику, чтобы молодежи и в этой части было интересно. Кроме того, сейчас проводится реструктуризация НИКИЭТ в части оптимизации структуры. Например, обеспечивающие службы - они сохранились в том же объеме, какими были в те времена, когда институт насчитывал максимум сотрудников - 4,5 тыс. человек. А вот количество конструкторов, расчетчиков, экспериментаторов за это время сократилось. Кроме того, часть специалистов работает в выделившихся в свое время дочерних предприятиях. Рассчитываем, что в этом году мы доведем количество сотрудников до 1600 человек.
Необходимо усовершенствовать и систему управления. К примеру, канцелярия у нас работает по старинке - с бумажками, а электронного документооборота и архива нет. Буквально на днях я подписал приказ о переходе на электронную канцелярию. Предстоит серьезная работа и затраты в части автоматизации проектирования, электронного архива, документооборота, создания современной системы управления проектами. Институт должен работать в едином информационном пространстве - вот главная задача. И наши контрагенты по проектам должны работать так же. Возвращаясь к проблеме кадров, самое главное сейчас - это работа с ВУЗами. Только по линии основных тематических направлений от подразделений института на 2010 год получены заявки на 101 молодого специалиста, из них 34 по специальности «Ядерные реакторы и энергетические установки». В качестве «поставщиков» этих молодых специалистов рассчитываем, в первую очередь, на МГТУ им. Баумана, откуда ждем 40 молодых специалистов, а также на МИФИ (26 человек) и МЭИ (18 человек). Остальных планируем взять из МАТИ, СТАНКИНа, МАИ, РГСУ и МИРЭА.
Причем мы стараемся отбирать лучших. Наши ведущие специалисты читают курсы лекций в ВУЗах, присматриваются к наиболее перспективным старшекурсникам. Студенты профильных кафедр проходят у нас дипломную практику, а некоторых мы принимаем на неполный рабочий день ещё года за два до окончания ВУЗа, что позволяет получить после защиты диплома уже готового полноценного специалиста. Как я уже сказал, в институте разработано и действует Положение о стимулировании труда молодых специалистов, предусматривающее для них ряд существенных льгот. Кроме того, в настоящее время идёт работа по созданию Научно-образовательного центра на базе НИКИЭТ, МИФИ, МГТУ им. Баумана и МЭИ. Возможно, в будущем к этой кооперации присоединятся и другие ВУЗы, такие как МАИ и МАТИ. Вся эта работа с молодежью имеет большое значение, потому что наши аксакалы должны успеть передать свой опыт молодым. Разумеется, помимо молодых специалистов нам очень пригодились бы и уже сложившиеся профессионалы. Приятно отметить, что с появлением новых проектов в НИКИЭТ стали возвращаться специалисты, которые в свое время были вынуждены покинуть его из-за нехватки объёмов работ. Мы также присматриваем интересных для нас специалистов на других предприятиях, но действовать будем корректно, будем договариваться с руководителями этих предприятий. Так что проблему кадров мы решим.