С 12 по 15 октября 2015 года делегация Общественного совета Госкорпорации «Росатом» посетила штаб-квартиру Международного агентства по атомной энергии в Вене, Австрияexternal link, opens in a new tab.
Одной из наиболее важных встреч российской делегации стало общение с заместителем генерального директора, руководителем Департамента по атомной энергии Михаилом Чудаковым. Он работает в МАГАТЭ с февраля 2015 года, ранее восемь лет он проработал директором Московского центра ВАО АЭС, а до этого восемь лет был директором Билибинской АЭС. Свою карьеру в атомной отрасли Михаил Валентинович начал на Калининской АЭС, где прошёл разные должности от обходчика до помощника директора станции.
Валерий Меньшиков, член Общественного совета Госкорпорации «Росатом»:
“Какова структура МАГАТЭ и, в частности, возглавляемого Вами департамента?”
Михаил Чудаков: Сейчас в МАГАТЭ 168 государств-членов (было 165, на последней сентябрьской конференции присоединились ещё три). Генеральная ассамблея ООН в Нью-Йорке установила очередные направления устойчивого развития человечества. В этих 17 глобальных целях есть две, которые непосредственно касаются атомной энергетики – это седьмая (чтобы все страны могли иметь доступ к чистой надёжной энергетике) и 13-я (изменение климата). Всё это согласуется с Уставом МАГАТЭ, во второй статье которого сказано, что МАГАТЭ должно «искать пути ускорения и усиление вклада атомной энергии во имя мирного использования, блага, процветания и здоровья человечества».
В МАГАТЭ следующие технические направления: атомная энергия, атомная наука и её применение, техническая кооперация. Четвёртое направление – ядерная безопасность и физическая защита. Этот департамент выделился из нашего департамента по атомной энергии после аварии на Чернобыльской АЭС. Возглавляет его Хуан Карлос Лентихо, он сменил на этой должности Дениса Флори. Пятое направление – нераспространение (глава департамента – Теро Вайоранто из Финляндии). В двух направлениях – нашем и научном – также есть направление технического сотрудничества, которое внедряет ядерные программы на территории развивающихся стран. Ещё один заместитель генерального директора, традиционно представитель США, отвечает за финансы и управление.
Департамент по атомной энергии занимается деятельностью, связанной с мирным использованием атомной энергии – от разведки месторождений урана до захоронения отходов, развитием атомных технологий, строительством АЭС. У нас 3 основных дивизиона: дивизион по атомной энергии (сейчас его возглавляет представитель Южной Кореи), дивизион по ядерному топливному циклу и технологиям обращения с радиоактивными отходами (который в ближайшем времени будет возглавлять представитель Франции) и дивизион по планированию, информации и ядерным знаниям (сейчас идёт конкурс на должность директора, участвуют около 150 претендентов). В каждом дивизионе имеется по несколько секций, работающих по своему направлению.
Чем обусловлена актуальность деятельности МАГАТЭ в мире сегодня?
Михаил Чудаков: Основные проблемы человечества сегодня – рост населения и уровня жизни, соответственно растёт производство электроэнергии и всё это изменяет климат, и изменяет гораздо быстрее, чем мы этого хотим. Генеральный директор МАГАТЭ Юкия Амано недавно заявил, что изменение климата является одним из наибольших вызовов нашего времени. В декабре будет очередное совещание ООН по изменению климата. В этих совещаниях участвует более 1000 человек. Мы будем участвовать и говорить о роли атомной энергетики в изменении климата, поскольку это наибольшая угроза социально-экономическому развитию человечества. Популяция человечества интенсивно растёт в странах Азии и Африки. Некоторое время назад я посещал Нигерию, где была миссия по инфраструктуре и где Россия собирается строить АЭС. 20 лет назад там было население 100 млн человек, сейчас 175 млн, через 20 лет ожидается 300 млн. И им просто некуда деваться, они будут создавать атомную энергетику, иначе произойдет очередной социальный взрыв и движение в сторону тех стран, которые имеют электроэнергию. Сейчас в Африке не имеют доступа к электроэнергии 600 млн чел., а в мире – 2,4 млрд. Поэтому другого выхода, кроме атомной энергетики, нет.
Мы работаем по изменению климата, определяем его источники и причинно-следственные связи, определяем место атомной энергетики. Лаборатория МАГАТЭ работает в Монако по определению влияния изменения климата в морской среде. Атомная энергетика, наряду с ветровой и гидроэнергией, имеет минимальное негативное влияние на изменение климата. Страны, которые сейчас отворачиваются от атомной энергетики, например, Германия, решившая делать ставку на возобновляемые источники, уже имеет проблемы с поддержанием экологической чистоты. И фактически они потребляют энергию от тех же АЭС, только из других стран. Но обеспечивать стабильность экологически чистой генерации в больших масштабах может только атомная энергетика. Все «альтернативные источники» должны работать только с каким-то стабильным базовым источником. Например, коэффициент использования установленной мощности у солнечных или ветряных генераторов составляет не более 20%, их работа колеблется в зависимости от тех или иных капризов природы. И компенсировать эти скачки невозможно, т.к. не изобретены ещё такие батареи, которые смогли бы накопить такие количества энергии. Не говоря уже о других последствиях, например, те же солнечные батареи придётся снимать с эксплуатации. Страны, отказавшиеся от атомной энергетики, не дают развиваться своим молодым кадрам. АЭС ведь невозможно сразу остановить, с её элементами всё равно придётся работать сотни лет – с выводом из эксплуатации, топливом, радиоактивными отходами. А убирая развитие атомной энергетики, у молодого поколения исчезает желание учиться по этим специальностям. Поэтому можно предполагать, что Германия через 15-20 лет вернётся к атомной энергетике.
Александр Харичев, руководитель Управления по работе с регионами Госкорпорации “Росатом”:
“Как Вы оцениваете перспективы развития атомной энергетики в мире?”
Михаил Чудаков: Сейчас в эксплуатации 438 энергоблоков АЭС, которые вырабатывают 11% мировой электроэнергии, и ещё 68 блоков в стадии строительства. АЭС имеют 30 стран и примерно столько же собираются строить. Департамент по атомной энергии делает ежегодный прогноз дальнейшего развития. Прогноз нынешнего года даёт результат, что атомная энергетика продолжит расти до 2030 года с темпами от 2-4% до 6-8% в год. Такой большой разброс, потому что учитывается большое количество факторов. Прогноз с каждым годом немного снижается из-за последствий аварии в Фукусиме, низкие цены на нефть и газ и увеличение возобновляемой энергетики. Кажется, что это мало, но следует иметь в виду, что идёт замещение выводимых из эксплуатации энергоблоков. Сейчас по миру порядка 140 энергоблоков выведено из эксплуатации, до 2030 будет выведено порядка 150 ГВт установленной мощности. Всё это замещается и ещё немного растёт. Для этого по миру надо вводить ежегодно по 10 блоков, а в максимальном сценарии – больше 20, что сейчас не совсем реально, однако всё может измениться. Сейчас много энергоблоков строит Китай, он потребляет до 50% мирового цемента и планирует построить 80 атомных энергоблоков, однако при этом его процент будет оставаться неизменным, т.к. Китай строит и электростанции других типов. И поэтому этот вклад мало борется с изменением климата.
Основное строительство АЭС приходится на страны Азии (Китай, Индия, Россия). 25 стран из 30, эксплуатирующих атомную энергию, намереваются расширять её использование. Две страны – Белоруссия и ОАЭ – впервые строят АЭС на своей территории. Недавно проходила третья конференция по атомной энергетике в Африке, где приняли участие 35 стран, и более 20 из них заявили, что планируют создание атомной энергетики в будущем. Некоторые страны ближе к этому, некоторые дальше, но планы есть у всех, т.к. все понимают, что другого выхода нет. Все возможные ГЭС уже построены, ветряки и солнечные панели не дают больших объёмов. Можно закрывать большие потребности в энергии с помощью газа или угля, как это делает Китай с учётом современных фильтров, но это не препятствует парниковому эффекту, который может привести к более страшным угрозам, чем Чернобыль или Фукусима.
Развивая атомную энергетику, мы вынуждены развивать атомную науку и тем самым делаем всё более безопасной атомную генерацию, затем, возможно, перейдём на энергию ядерного синтеза. Даже опыт Фукусимы оказался полезен тем, что даёт возможность опробовать новые технологии по очистке.
С таким большим количеством новичков возникают вопросы их подготовленности. Атомная энергетика является надёжным источником, но в неквалифицированных руках может привести к авариям. И основной вывод Фукусимы состоит в том, что стала понятна необходимость перехода от вероятностной оценки к детерминистской: если что-то может произойти, то надо быть готовым к тому, что это произойдёт. Помимо этого, новые страны должны иметь соответствующую инфраструктуру. Все остальные страны – и они сами, и поставщики, должны быть уверены, что у них не расплавится топливо через несколько дней после его загрузки. Поэтому в нашем департаменте усиленно работает секция по инфраструктуре. Мы проводим специальные миссии, направленные на развитие инфраструктуры. Всего было проведено 14 миссий, в этом году они проходили в Кении, Нигерии и в ближайшие дни будет в Марокко. Это документация по созданию инфраструктуры, разработанная в МАГАТЭ, и все страны-новички их принимают, хотя документы МАГАТЭ носят рекомендательный характер. Они включают в себя 3 фазы и 19 инфраструктурных моментов, включая законодательство, развитие сетей, развитие человеческих ресурсов, системы регулирования, обращение с РАО и др. на разных стадиях. Первая фаза – страна готова к принятию атомной энергетики на основе полученных знаний, т.е. народ понимает, что такое атомная энергетика. Следующая фаза – когда страна готова проводить конкурсы на строительство АЭС, и третий этап – когда страна готова к эксплуатации АЭС. Соответственно идёт работа в секции, которая помогает создавать человеческий фактор, работает в области передачи ядерных знаний. Мы проводим образовательные курсы на эту тему, специальные школы как по передаче ядерных знаний, так и по развитию менеджмента руководящих кадров в атомной энергетики. Такие школы мы активно проводим в Италии, Японии, ОАЭ, Корее, США и планируем создавать курсы в России на основе НИЯУ МИФИ, в которых России следует участвовать как развитой стране и передавать опыт развивающимся странам. Имеется сеть разных электронных сетей по ядерному образованию. Есть сеть СНГ, работающая на русском и английском языках, в которой обмениваются информацией 12 университетов из шести стран СНГ.
Алёна Яковлева, член Общественного совета Госкорпорации «Росатом»:
“Какими другими направлениями занимается Департамент по атомной энергии?”
Михаил Чудаков: Мы изучаем уроки аварии на АЭС «Фукусима-Дайичи». Мы принимали активное участие вместе с Департаментом ядерной безопасности по созданию отчёта по Фукусиме. В сентябре был выпущен окончательный отчёт МАГАТЭ, в котором один том это обращение директора МАГАТЭ и еще есть пять технических томов, в сумме 1600 страниц. На основе этого отчёта разрабатывается план действий по Фукусиме. Мы также участвуем и проводим миссии по выводу из эксплуатации и реабилитации загрязнённой территории, третья миссия была в марте этого года.
Департамент работает в области инновационных технологий: новых реакторов, нового топлива, которое более устойчиво к плавлению, и в области создания реакторов малой и средней мощности (SMR). Таких реакторов множество в разных странах, в т.ч. несколько проектов в России, наиболее известный из которых – это строящаяся плавучая АЭС. Главная проблема малых реакторов в том, что они не проработаны детально до конца, нет торгового варианта, который можно продавать. Мы рекомендовали Росатому выбрать 1-2 проекта и детально их проработать, построить вначале в России, а затем торговать технологией. Спрос будет, несмотря на то, что с малой мощностью и тех же затратах на безопасность стоимость киловатт-часа дороже, инвестиций требуется меньше. Во многих африканских странах сети и инфраструктура не позволяют строить большие реакторы на 1000 МВт, поэтому они проявляют интерес к малым реакторам, однако готовых проектов нет. В России многие институты, например, НИКИЭТ, приостановили работу по этому направлению, т.к. нет заказчика, который платит. По нашему убеждению, в данном случае заказчиком должно быть государство. Я считаю, что атомная энергетика должна быть государственной. Я не верю в коммерческую атомную энергетику, как в некоторых странах. Даже в США, где АЭС находится в частных руках, за ней фактически стоит государство. Иначе было бы невозможно объяснить продление на 20 лет срока службы реакторов, подобных тем, что были в Фукусиме, это можно было сделать только с участием государства. Работая с поддержкой государства, можно разработать более безопасные и в перспективе коммерчески выгодные технологии. У нас нет другого выхода, кроме как развивать атомную энергетику, которая является локомотивом для науки, техники и новых технологий.
Следующее направление – проект ИНПРО (международный проект по инновационным ядерным реакторам и топливным циклам). Он был создан в 2000 году по инициативе России. ИНПРО активно работает по созданию новых реакторов, быстрых реакторов, по всему новому, что есть в атомной энергетике. Сложности возникают в том, что участники проекта не желают делиться технологиями, имеющими коммерческое применение. Мы ищем решения проблемы. Под вывеской ИНПРО идут такие проекты в России, как «Прорыв» или реактор БРЕСТ.
Россия – активный участник всех проектов МАГАТЭ. Недавно прошла крупнейшая международная министерская конференция в Санкт-Петербурге, которая превзошла все предыдущие, участвовало более 500 участников из 87 стран. Следующая конференция состоится в октябре 2017 года в Абу-Даби (ОАЭ), которую приурочат к пуску первого блока АЭС. Конференция по термоядерному синтезу проведена в октябре 2014 года. Россия была инициатором создания Банка низкообогащённого урана, сейчас Банк ядерного топлива создаётся в Казахстане, что является очень важным с точки зрения режима нераспространения.
Сергей Барановский, член Общественного совета Росатома:
“Известно, что в мире существует гражданское общество, которое неоднозначно относится к развитию атомной энергетики, и целый ряд радикальных общественных организаций в принципе выступают против атомной энергетики. Ведёт ли МАГАТЭ диалог с гражданским обществом, и если да, то в каких формах?”
Михаил Чудаков: МАГАТЭ только сейчас приступило к этому, поскольку до недавнего времени мы опасались вести открытые диалоги на эту тему. В мире только 30 стран, эксплуатирующих атомную энергетику, и ещё столько же думают об этом, а многие из 168 стран-членов МАГАТЭ таких планов не ставят. Многие страны используют радиационные технологии в медицине, в сельском хозяйстве и др., а тратить время и деньги на строительство АЭС не хотят. То есть большинство членов МАГАТЭ не готовы к восприятию атомной энергетики, и с ними нужно работать прежде всего. И только сейчас генеральный директор МАГАТЭ Юкия Амано стал активнее выступать о том, что в связи с изменением климата и развитием потребности в энергетике необходимо активнее развивать атомную энергетику. Поэтому ранее мы не вели активной наступательной политики. Если та или иная страна решила строить АЭС, то мы активно помогаем, а толкать в этом направлении – это не наша позиция. Но сейчас шаг за шагом мы приступаем к работе в этом направлении, и опыт России в этом отношении полезен, и мы будем делать это на уровне нашего департамента. Мы знаем, что в России опыт работы с общественностью один из лучших в мире. Хотя есть и другие примеры. Например, в Венгрии, где ведётся активная работа с общественностью, уровень поддержки атомной энергетики достигает 60%.
Мы наблюдаем новые тенденции – в августе ряд африканских стран провели совместное совещание по созданию единой инфраструктуры. Раньше каждая страна создавала инфраструктуру самостоятельно, а сейчас, возможно, из-за финансовых сложностей, они решили соединить усилия. Пока мы не выработали позицию, как к этому относиться, но опыт интересный.
Александр Никитин, член Общественного совета Росатома:
“По поводу миссий по инфраструктуре. Сейчас, например, Россия работает с Бангладеш. МАГАТЭ на определённом этапе смотрит, какова ситуация с обучением, подготовкой кадров и др. А что далее? МАГАТЭ даёт рекомендацию, что страна готова? Как технологически это происходит? Второй вопрос: кто финансирует содержание банка ядерного топлива в Ангарске?
Михаил Чудаков: Банк ядерного топлива в Ангарске финансирует и содержит Россия по доброй воле, а за банк в Казахстане платят все члены МАГАТЭ. Что касается оценки готовности страны, то все документы МАГАТЭ – рекомендательного плана. Тем не менее, регулирующие органы принимают 99%, а то и все 100% основополагающих принципов по безопасности и кладут их в создание своего мощного регулятора. У развитых стран, как правило, уровень требований регулятора выше, чем подход МАГАТЭ.
Мы даём оценки и советы, не используя слов «готова» страна или «не готова». В отчёте мы описываем плюсы и минусы, чего не хватает. Некоторые страны эти отчёты публикуют. Те страны, которые не хотят афишировать недостатки – отчёты не публикуют.
“Вы упомянули малые реакторы, и на одном из недавних форум-диалогов была большая дискуссия в отношении плавучей АЭС, которая у нас сейчас строится: мы не готовы эксплуатировать её у себя, т.к. пока нет нормативной базы, не говоря уже об экспорте технологий. А в какой стадии в этом отношении находится МАГАТЭ?”
Михаил Чудаков: По малым реакторам в основном на всех форумах предложения идут от стран, имеющих большинство проектов в этой области – Франции, США, России, Южной Кореи, и они говорят, что должна быть база по безопасности такая же, как для больших реакторов. В этом проявляется определённый коммерческий интерес по отсеиванию слабых конкурентов, т.к. если для малой станции вся нормативная база по безопасности будет такая же, как для большой АЭС, то она окажется нерентабельной. А с учётом технологий малые станции более безопасные, например, у Билибинской АЭС естественная циркуляция, и там не может произойти многих проблем. Обнинская АЭС, которую по нынешней классификации следует отнести к малым, без проблем работала 48 лет. И для АЭС такого масштаба требования по безопасности должны быть не в таком объёме.
Сейчас на эту тему ведутся активные дискуссии. В отношении плавучей АЭС действительно есть нерешённые вопросы. Например, были предложения при её транспортировании из Санкт-Петербурга, где она строится, к месту дислокации, через Балтийское море в обход Скандинавии и далее в Северный ледовитый океан, с загруженным ядерным топливом, что формально не нарушает никаких правил, но вызовет сильный негативный резонанс в Европе, поэтому правильнее было бы загрузить плавучую АЭС топливом, когда она дойдёт, например, до Мурманска.
Олег Муратов, член Общественного совета Госкорпорации «Росатом»:
“Вы упомянули Германию, которая заявила о сворачивании своей ядерной программы. Но когда они выведут из эксплуатации все блоки, что они будут делать с энергоснабжением своей промышленности? Французы по этому поводу говорили – для того, чтобы заменить одну АЭС, надо весь Лазурный берег занять солнечными батареями.”
Михаил Чудаков: Судя по всему, это было популистское политическое решение, которое в будущем отменят. Сейчас значительная часть электростанций продолжают работать. Можно почитать сегодняшние высказывания немецких руководителей индустрии, металлургии, автопрома, которые чётко говорят: на возобновляемых источниках нам жить нельзя. Поэтому возобновление развития атомной энергетики в Германии и других странах, принявших поспешные решения о сворачивании – это вопрос времени.
